Ходили недавно на выставку работ Серова в Третьяковке на Крымском валу. Потрясающая по объёму и впечатляющая мастерством художника. Мне удалось посмотреть только треть выставки — один зал с живописью, надеюсь до закрытия сходить ещё раз, а лучше всего — два, чтобы подробно посмотреть и графику и то, что делал Серов для балетных постановок Дягилева. Очень и очень интересная выставка.
А «девочка с персиками» — не самая сильная работа Серова, видимо, она так распространена потому что удачно поддаётся тиражированию масс-медиа.
Недавно мы с Аней ходили на аюрведический семинар и оказались в центре города ночью. Шли до остановки троллейбуса Б и любовались открывающимися видами:
оделись сегодня соответственно наличествующей на улице зиме и гуляли по парку почти 4 часа. Очень там было здорово — пруд замёрз, на его просторы выходят без опаски собачники со своими питомцами. Солнце просвечивает лес, контрастные цвета деревьев, снега и чистого холодного зимнего неба радуют глаз и бодрят.
Были в Наро-Фоминске. Ехали на автобусе, за рулём был водитель монгольской внешности — наверное, якут. Погода была по-осеннему замечательной — сначала дождь, а потом — солнце. На главной улице Наро-Фоминска, площади Ленина (площадь Ленина — это название улицы, а не площади, как можно подумать) до сих пор стоит старое здание фабрики с мозаичной стеной:
Неожиданно для самих себя попали на мастер-класс по ботанической иллюстрации. 4 часа рисования под руководством Ирины Аракеловой пролетели за выбором натуры, размышлением над тем, что хочется в этой натуре подчеркнуть, запечатлением всего задуманного в карандашном наброске, а затем — самое волнительное — оживление рисунка акварелью.
Наступил период глубокой осени, когда почти все деревья сбросили яркие одежды и разноцветные листья лежат у подножия печально укачивающих голые ветви деревьев. Совсем недавно берёзы добавляли золото в окружающий пейзаж, теперь только белые стволы ярко светятся в лучах солнца. Природа переходит от живописности многоцветия к графичности и чётко очерченным формам, воздух становится прозрачнее, пространство раздвигается — зелёные коридоры, очерчивающие тропинки, исчезли и взгляд беспрепятственно уходит дальше, к горизонту.
Очень люблю время, когда немного ярких листьев остаётся на ветвях — это рождает многослойность видения.
много всего произошло в сентябре — запланированного и неожиданного, радостного и печального.
из запланированного — Олег провёл вебинар по облигациям.
Олег
。
я ему помогала — делала презентацию. конечный результат получился немного не таким, как я планировала — не учла того, что красивые шрифты, которые я использовала, установлены только у меня на компьютере, а значит, не будут отображаться у других. умные люди, однако, говорят, что можно сохранять презентацию так, чтобы внешний вид оставался таким, как было задумано, для всех. есть над чем подумать.
сходили на концерт. интересная музыка, но надо было «майскую ночь» Леонкавалло поставить в конце, когда уши слушателей полностью размяты и готовы воспринимать непростую музыку.
Новый деловой сезон начался. В городок вернулись все его жители, отвлёкшиеся на дачи, отпуски и каникулы.
Несмотря на прохладные вечера, стадион всё так же полон футболистов, гоняющих мяч по желтеющей скошенной траве и бегунов, нарезающих километры вокруг поля.
Слушали сегодня «Болеро» Мориса Равеля (по ссылке откроется запись, где дирижирует сам Морис Равель). Музыка — магическая, захватывающая и подчиняющая гипнотическим ритмом. Это ритм неспешного движения верблюдов по пустыне или ритм жизни арабского города.
Ранним утром на улицах пусто, только развозящий на велосипеде свежее молоко в больших бидонах одинокий араб мягким стуком, как одинокий барабанщик, задающий ритм в «Болеро», пробуждает город ото сна:
молочник в Луксоре
。
Утреннее солнце разогревает улицы и появляются следующие участники спектакля «арабский город»:
завсегдатаи кафе
。
играющие дети
。
К полудню все высыпают на улицу и, как в оркестре, когда все инструменты вступают и музыка гремит в полную силу, город живёт наиболее энергично:
хаос на дорогах
。
Такая музыка и воспоминания.
Все фотографии сделаны в нашей поездке по Египту в 2007 году.
Ездили вчера на Лаврушинский в квартиру, которую я делала (как дизайнер-декоратор) 5 лет назад. Очень приятно видеть плоды своих усилий, когда прошло немало лет, а интерьер остался таким же уютным и продуманным, как и было задумано. Например, мебель, которую я рисовала — и вот она отлично сделана, стоит, ею пользуются. Вспомнила, как заказывала переключатели-тумблеры, сколько мы их ждали — всё это было не зря — они до сих пор радуют глаз и руку, которая к ним прикасается. В общем, я могу долго рассказывать о всяких мелочах, например, о минималистичном смесителе в туалетной комнате, когда из одной стальной полированной пластины в зеркале торчит излив и рычаг управления водой. Фото в инстаграме дают представление об этой красоте.
Вид на фото выше открывается из окон во двор, а окна на улицу выходят на основное здание Третьяковской галереи.
Шли пешком от Якиманки до Фрунзенской набережной, у Третьяковки на Крымском валу висели на раме цепи. Мы, конечно, не смогли пропустить такого развлечения — побродили внутри, погремели цепями. Очень медитативно: шум города, шипение фонтанов, неясный гул голосов и над всеми шумами — позвякивание металла цепей, слегка касающихся твоего тела.
ходили мы послушать оперу «Пиковая дама», а точнее, музыку Чайковского. 3 часа удовольствия.
открыли для себя недавно Федосеева, и теперь мы прослушали «наше-всё-в-музыке» в филигранном исполнении. высочайшее мастерство оркестра.
женские голоса удивили, только один был интересным, а вот мужская часть исполнителей блистала. «три карты» — незабываемо.
детский хор со слегка инфернальным концом своего выступления, когда они спели-выкрикнули «трии!».
было несколько моментов, когда происходящее на сцене напоминало постмодернистскую постановку — свет, в конце сцены, в который уходит старуха, женщина, одетая мужчиной (вспоминается театр кабуки, где женские роли игрались мужчинами), старуха-привидение, являющаяся Германну и всем зрителям с самого высокого балкона, где рядом с ней сидит человек и истово крестится, пока она пропевает свои слова.